Дизайнер смерти  - Диана Соул

Я нервно сглотнула, и внутри заворочалась обида за то, что со мной делал Ронан.

– Если ты знал, кто я, почему позволил Ронану жениться на мне? Почему вообще не убил его раньше? Почему не предъявил права на трон? – Под конец фразы мой голос сорвался, и я с усилием заставила себя умолкнуть и вспомнить, что в доме мы не одни.

– Я не могу это сделать. Просто не могу, – понурив голову, ответил Хэдок. – Все сложнее, нежели кажется. Пока он император, я обязан защищать его, если понадобится, то ценой жизни. Хотя не представляю, что могло бы меня убить.

– Но он лишил жизни твоего отца и брата!

– Именно поэтому мой ребенок, рожденный от тебя, потом лишит трона его! Справедливость будет восстановлена.

Тут мне стало жутко, потому что воспоминания об измене и страх быть пойманной на обмане никуда не исчезли.

– Но анализы, если кто-то догадается провести тесты…

– То они ничего не покажут. Ронан идентичен по ДНК моему отцу. Сложись судьба моей матери Женевры иначе, я мог бы быть сыном Ронана. Так или иначе, мы с ним генетически близки ровно настолько, что любой анализ покажет родство императора и твоего сына или дочери.

– Значит, ты просчитал все… – прошептала я.

– Увы, даже я не могу это сделать с абсолютной точностью, но…

Договорить он не успел, шум где-то наверху в мгновение привел его в готовность. Бесшумно вскочив, Хэдок, будто натянутая струна, напрягся, в любой момент готовясь броситься в бой. Секунды замедлились, а в следующее мгновение мужчина подхватил меня на руки, утыкая лицом себе в грудь, чтобы молчала, и метнулся вверх по лестнице.

Пространство вокруг смазалось, все происходило настолько быстро, что я даже не успела испугаться.

Короткий миг, и я уже лежала на своей кровати поверх одеяла, а Хэдок закрывал за собой двери.

За стеной вновь раздался шум. Похоже, Дорнану не спалось.

Хлопнула дверь, и в коридоре раздались голоса:

– Что вы здесь делаете, Хэдок?

– Проверял безопасность периметра. А заодно и императрицы.

– Мне показалось, я слышал чей-то разговор, – прозвучал голос врача.

– Сомнительно, – ровно ответил Хэдок. – Если даже я ничего не слышал, вряд ли ваш слух более чуткий, чем мой.

– И все же я слышал…

– И все же вам следовало бы меньше налегать на спиртовую настойку, которую вы храните в своем чемоданчике. Иначе в следующий раз почудиться могут не только голоса, но и привидения, – парировал Дизайнер.

Судя по молчанию Дорнана, замечание его уязвило. Я же немного злорадно усмехнулась себе под нос. Как бы то ни было, но Хэдок за годы во дворце собрал сведения обо всех и знал такие тайны, о которых многие боялись даже помыслить. И что самое главное, никто даже не воспринимал Дизайнера как диверсанта, пробравшегося в самый тыл врага.

Зато теперь становился немного понятен мотив, почему Хэдок был против подписания договора с Мандрогирами и передачи Затурии инопланетянам.

Не каждому понравится, что его дядюшка разоряет налево и направо по сути твою империю.

В этот момент я впервые невольно погладила низ живота.

Там рождалось странное чувства тепла, которое разливалось по всему телу и дарило мне немного спокойствия. Все же в глубине души было приятно осознавать, что у твоего будущего ребенка такой надежный отец.

Утром меня разбудила Лода. Она энергично трясла меня за плечо, тут же подзывая жестами поскорее подойти к окну.

Медсестра выглядела так оживленно, и я, не особо раздумывая, зевая и протирая глаза, двинулась за ней.

Лода постучала по стеклу, указывая на происходящее на улице.

Заглянув туда, я обомлела.

Все пространство, которое вчера было открытым морем, теперь до самого горизонта заполнилось огромными двухметровыми кувшинками. Гигантские цветы занимали все обозримое пространство вокруг острова и, казалось, не наползли на него только из-за купола, за периметром которого я заметила Хэдока.

Совершенно без страха он ходил по огромным листьям, перескакивал с одного на другой, заглядывая внутрь белоснежных цветов. Иногда он доставал большой нож, срезал что-то круглое с середины цветоложа и прятал в сумку, висящую на плече.

– Что он делает? – спросила я у Лоды, надеясь, что та знает ответ.

Но женщина лишь пожала плечами.

– Тогда мы должны спуститься вниз и узнать, – подговорила ее я. – Думаю, никто не откажет нам в утолении любопытства.

Наскоро переодевшись не без помощи Лоды, я весьма резво сбежала сначала из комнаты, а потом и со второго этажа.

Нужно отметить, нахождение на этой планете, подальше от Ронана, меня несказанно воодушевило. Даже несмотря на вчерашние опасности шторма, я чувствовала себя здесь окрыленной и почти свободной…

Почти, потому что на первом этаже уже ждал Дорнан, которого я воспринимала едва ли не врагом. Он допивал из высокого стакана сок и читал с планшета. Судя по пестрящим картинкам, которые он быстро пролистывал, какие-то местные сводки новостей.

– Доброго утра, – поприветствовал он. – Как ваше самочувствие на этой планете?

– Прекрасно, – честно призналась я, подходя к панорамному окну и вновь разглядывая заросли кувшинок. – Откуда эти цветы? Вчера их не было.

– Дикие заросли съедобной ризарии. Принесло вчерашним штормом. Но они тут ненадолго, судя по метеосводкам, к вечеру ветер сменится, и они передрейфуют на запад.

– Съедобной? – заинтересовалась я, в очередной раз любуясь тем, как Дизайнер кладет что-то вынутое из цветоложа в сумку.

– Да, один из местных фруктов. Хэдок как раз вышел за купол, чтобы принести к завтраку плоды.

Пока Лода возилась, накрывая стол, а я помогала ей, чем могла, Дорнан смотрел на меня крайне неодобрительно.

– Такое поведение не подобает императрице.

– Там, где я выросла, не было императриц. Все работали одинаково. Так что не вижу ничего страшного, чтобы помочь Лоде.

В этот момент в дом вернулся Хэдок. Он поставил на стол сумку, полную небольших желтых плодов с мохнатой шкуркой, душистый запах от которых тут же наполнил комнату, и рука сама потянулась за плодом.

– Вначале ризарию следует вымыть, – занудно напомнил Дорнан. – Все же это дикий фрукт.

Я поняла, что спорить бесполезно, поэтому все содержимое сумки было перемыто и выставлено в огромном блюде на стол.

– А какие фрукты еще есть на планете? – спросила я, смакуя сочную, сладкую мякоть с кислинкой.

Я была готова поклясться, что ничего вкуснее в этой жизни еще не пробовала. Кусочки фрукта я отделяла чайной ложечкой от кожуры, и мякоть медленно таяла во рту, подобно мороженому.